Закат цвета индиго [= Мираж цвета индиго ] - Евгения Михайлова

– Ты что, трахнулся совсем? – проснулась она окончательно. – Я ж так задохнуться могла.

– Подумаешь, – пробормотал он. – Раньше что-то не задыхалась.

– Не-а. Я так не хочу. Меня стошнит.

Алексей даже вздрогнул от оскорбления, которого он втайне жаждал.

– Ах ты, дешевка! Подстилка! Ее стошнит тут. Развалилась как дама – «я еще никому не давала» – и горбатого лепит. А ну давай, открывай пасть и работай, сука чертова.

Он яростно, двумя руками вцепился ей в волосы и сам не понимал, насилует он кого-то или его заставляют мучить свою плоть. Тела девушки под собой он просто не чувствовал. А язык ее очень ему мешал, и он проталкивал его ей в горло. Ему казалось, что он никогда не сумеет кончить. Но плоть наконец взорвалась, и сперма залила лицо Ксении, которое оказалось почему-то уже не на столе, а запрокинуто за край. Алексей увидел только белки глаз. Зрачки закатились за веки. Он вскочил, а девушка не шевельнулась, не подняла головы, не закрыла рта, из которого текли белые струйки.

Сторож Кирилл, сонный и пьяный, смотрел порнофильм на видео в своей комнате. Явление голого и дрожащего Алексея сначала показалось ему забавным. Тот бормотал что-то нечленораздельное и куда-то его звал.

– Ну, и че ты сказать хочешь? Как, мать твою, тебя разобрало, – сказал Кирилл, как ему самому показалось, четко и разумно.

Ответа он не дождался. Алексей лишь мычал и куда-то показывал, дергая Кирилла за рукав. Тот собрался с силами, и они пошли в сауну. У входа Алексея забила уже не дрожь, а какая-то падучая.

– Вы там что, наркоты обожрались? – предположил Кирилл.

Алексей молча показал ему на массажный стол, на котором лежала девушка. Даже спьяну Кириллу не показалось, что она спит. Ему даже не показалось, что она без сознания. Он служил в спецназе, был в Чечне и видел девушек, принявших такую или похожую смерть. Он протрезвел и тряхнул невменяемого хозяина, как котенка, вытащенного из колодца.

– Ты доигрался, мудак! Здесь все, ты понял? Конец!

– Что все? Вызови «Скорую помощь». Нет, лучше позвони нашему врачу. Что ты стоишь? Делай же что-нибудь!

– Ты все уже сделал, придурок! Она мертвая. Окочурилась. Кончилась. Ты убил ее, если называть вещи своими именами.

– Что же нам делать?

– Нам? Сказал бы я тебе, только смысла нет уже ни в чем. Ты давай, прикрой чем-то свои прелести. Только сначала подожди, я тебе человеческий вид попробую вернуть.

Кирилл достал из аптечки пузырек с нашатырным спиртом, щедро плеснул в стакан и долил минералки из холодильника. Затем влил смесь в рот Алексея. Изучающе посмотрел в обезумевшие от страха глаза, на посеревшие, сразу ввалившиеся щеки, на вздувшиеся вены на длинной шее и с размаху врезал ему по челюсти. Алексей слизал кровь с разбитой губы, и его взгляд стал более осмысленным.

– Я пошел одеваться, да? – подобострастно спросил он у Кирилла. – А потом что?

– Там, как я понимаю, еще одна девка, надеюсь живая, и парень. Отвлекай их. Я с хозяином по телефону посоветуюсь. Думаю, дальше все будет без тебя.

У камина обнаженная Даша безмятежно спала на груди Артема, которого ей не удалось ни толком разбудить, ни хоть чуточку соблазнить. Она проснулась от того, что рядом со столом вдруг появился полностью одетый Алексей и быстро схватил зазвонивший телефон.

– Да, папа. Да. Я все сделаю, как Кирилл говорит. Да. Сейчас позвоню.

Он набрал номер.

– Никита? Это Алексей Ветров. Слушай, возникла такая идея, я подумал, быстро только ты сможешь это устроить. Девушку ко мне на дачу не подбросишь на пару часиков? Ну, какую. Сам понимаешь. Короче, любую. Просто комбинация одна расстроилась. Сколько тебе времени на поиски нужно? Нисколько? Молодец. Тогда тебе сейчас позвонит водитель, скажи ему адрес.

– А зачем нам еще одна девушка? – поинтересовалась Даша. – Или я чего-то не помню, или меня никто не использовал по назначению. Если вы извращенцы и собираетесь устроить лесбо-шоу, то я пас. Утром меня на изыски не тянет. Утром, по-моему, вообще завтракать полагается. Просыпайся, котик. – Она нежно потрепала Артема по русым шелковистым волосам.

Тот открыл глаза, которые были такими ясными, как будто он уже умылся, сделал зарядку и даже решил шахматную задачу.

– Пора ехать?

– Да нет. Я просто думаю, нас сейчас покормят. Потом еще герлу какую-то привезут нашему хозяину. Он, видно, с Ксюхой не поладил, пока мы спали.

– Да, – сказал Алексей. – Не поладили. Уехала она.

Затем снял трубку и коротко приказал: «Завтрак».

Недалеко от виллы Ветрова машина, в которой приехал Никита, остановилась. Высокий парень в камуфляже открыл дверцу, протянул Никите конверт с деньгами, помог выйти девушке и повел ее вокруг ограды к тайному входу без охраны. Никита зевнул, развалился на заднем сиденье и собирался вздремнуть на обратном пути. Это ж одно удовольствие – покемарить в такой комфортной тачке. Но вдруг увидел неподалеку на обочине ярко-голубой «Фокльксваген». И невысокую, стройную девушку в голубом норковом жакете, с пышными, вьющимися волосами. Это же надо! Утро чудес. Девушка Женя из Гнесинки, прикрывшая своей нежной грудью путешественника от свалки до помойки.

– Останови, старик, – попросил он водителя. – Очень нужно. Знакомую увидел. Сто лет ее искал.

– Вот этого как раз и не нужно, – спокойно ответил водитель. И знакомых ты никаких не видел, и самого тебя здесь не было. Ты это запомни, приятель.

Когда Артем с друзьями покидали виллу, Кирилл уже выровнял и завалил мокрым снегом с ветками и камнями небольшой холмик на заднем дворе. Четыре охранника кивнули, прощаясь, Артему и двум девицам, которые, как они думали, приехали в этот дом ночью.

Машина выехала на дорогу, и Женя увидела за опущенным стеклом четкий профиль Артема. К его плечу прильнула и что-то весело болтала незнакомая девушка. Женя села за руль своей машины, минут пятнадцать справлялась со своим сердцем, а потом медленно поехала. Домой.

Дина остановила такси довольно далеко от дома. Тяжело добрела до своего временного двора. Она шла к подъезду, механически отмечая грязь на дорожках, пустые бутылки и осколки от оных. Это все возникает само собой, как снег зимой. Ребята, нанятые Аленой, способны обеспечить чистоту на пару часов. Дина думала о том, что ситуация, в которой она оказалась, уже не вызывает такого уныния, как в первые дни. Интересно, что обозначает возникновение привычки существовать в самых убогих во всех отношениях условиях? Это выживаемость или склонность к деградации? На такие вопросы только один человек может дать Дине авторитетные ответы. Это ее знакомый профессор Тарков, известный психиатр. Нужно ему позвонить.

– Девка, – окликнула ее тетя Сима совсем рядом. – Ты, видать, глуховата. Третий раз тебя зову.

– Глуховата, слеповата, а главное – не уверена в том, что девка.